Наблюдатель 23.02.1999

"Персональное дело" художника Фомина

Татьяна Смирнова



11 февраля 1999 года исполнилось семь лет, как осуществилась мечта художника Владимира Фомина - он переехал на Русский Север, избрав Карелию местом рождения своих удивительных полотен в стиле модернового лубка. За это время им написано около трёхсот работ, среди которых "вепсская" и "кижская" серии и другие, а также снискавшая известность за долго до завершения коллекция "150 лет "Калевале". Художник приурочил серию из 88 работ к юбилею карело - финского эпоса и ещё в 1996 подписал договор об эксклюзивной её демонстрации в одном из престижных музеев искусств Финляндии в городе Рийхимяки.

К скандалу, который сопутствовал организации этого вернисажа и был спровоцирован руководством музея изобразительных искусств РК, Владимир Фомин никакого отношения не имеет…

Левша

От его картин невозможно оторвать взгляд. Сначала видишь их в целом, потом углубляешься в детали и вдруг ловишь себя на мысли, что "примитивная" красота каждого полотна содержит свой мистический смысл. Мировой арт-бомонд называет почерк молодого художника "школой Фомина". Его картины можно найти не только в музеях России, но и в галереях и музеях Германии, Финляндии, Дании. Немалая их часть осела в частных коллекциях дипломатов. Для знатоков и ценителей живописи бесспорно, что изобретенная Фоминым техника уникальна. Владимир создал её сам, изучая древнюю ювелирную культуру вепсов.

Знакомство с традициями населявших Карелию народов художник начал в фондах петрозаводских библиотек. И однажды наткнулся на небольшую книжку, посвящённую технике изготовления украшений из меди, которые были найдены археологами при раскопках древних вепсских поселений. Фигурки зверей-тотемов, изготовленные рукой жившего на земле около трёх тысячелетий тому назад ювелира, преподнесли художнику блестящую идею. С тех пор Владимир убеждён, что сокровища древних вепсов сравнимы только с золотом скифов.

Находка заключалась в том, что при нанесении узора на медное украшение древние люди использовали два метода: "рентгеновский" и "скелетный", которые существовали автономно, не соединяясь ни в одном изделии. "Рентгеновский" орнамент отличался проделыванием отверстий в тех местах, где находятся жизненно важные органы тотема - сердце, печень… "Скелетный" узор, напротив, повторял расположение костей. Художник решил соединить две техники "вепсской ювелирки", но уже в живописи. Случайно? Скорее всего - нет. Владимир по образованию художник-ювелир. Он нашел именно то, что искал…

Работает Фомин левой рукой. По десять часов в день. От напряжения мышцы теряют чувствительность. Поэтому, шутит он, скоро придётся привыкать писать правой. В училище, помнится, мог работать обеими руками. Сейчас он готовит новую серию из 40 картин на тему "Пер Гюнта" по Г. Ибсену для выставки в Норвегии. И тоже - с использованием наработок из предыдущих серий. Однако искать картины Владимира Фомина в картинных галереях Петрозаводска вы будете напрасно. Их там нет и никогда не было…

Чужак

В Петрозаводск Владимир приехал с солидным багажом работ и сразу попытался устроить свою персональную выставку. Но в музее изобразительных искусств ему ответили, что существует очередь, и надо подождать. Правда, Фомин воспользовался советом музейных работников и обратился в союз художников Карелии: быть может, коллеги по цеху помогут организовать "персоналку"? Там его встретил "мэтр", который, даже не глядя на работы Владимира, безапелляционно определил молодому коллеге место: "Ступайте в группу к начинающим, с ними и выставляться будете".

Арт-клан не хотел принимать и воспринимать Фомина вместе с его самобытным искусством даже после того, как художнику удалось первому организовать свою персональную выставку в банке "Возрождения". Чиновники от культуры и коллеги по творческому цеху, по сути дела, возвели вокруг "чужака" непреодолимую стену отчуждения и упорно делали вид, что художника Фомина они знать не знают.

Образчиком такой "борьбы" стала завершившаяся для Владимира удачно попытка провести выставку своих работ в "Бреннер-галерее" германского города Тюбингена во время проходивших там в августе 1993 года Дней культуры Петрозаводска.

Естественно, в официальной программе значился только один вернисаж, на котором планировалось представить творчество "маститого" карельского художника. Но немцам очень хотелось заполучить живопись Фомина. И тогда, страшно вспомнить, сама принимающая сторона вывезла его работы через границу…тайком. Холсты были скручены в рулоны и спрятаны в музыкальных инструментах - трубах, волторнах, гобоях. В довершение всего выяснилось, что в список официальной делегации Петрозаводска Фомина не внесли. Документы оформлялись в пожарном порядке.

Приехав в Германию, художник всю ночь мастерил подрамники и расправлял полотна в какой-то школьной мастерской. Творчество Владимира Фомина немецкая критика сопоставила с именами Филонова, Кандинского, Гончаровой и Ларионова…однако после этого триумфа отношение к Фомину в Петрозаводске изменилось лишь в худшую сторону.

Предлагает он провести персональную выставку, а в музее изобразительных искусств, как назло, "крыша течёт". Для других художников - потолки сухие. Не везёт только Фомину. Но Владимир не ждал у моря погоды. В 1994 и1995 годах он проводит подрят две свои экспозиции в посольстве США в Москве. В октябре- декабре 1995 года его работы из "Вепсской" серии с успехом демонстрируются в Национальном финском музее охоты Финляндии. Выставка была организована по инициативе Финляндии. Более двадцати газет и журналов, в том числе и "Хельсингин саномат", поместили восторженные отзывы о работах русского примитивиста - модерниста.

А уже летом 1998 года в галерее "Вилла Нурмината" в Париккала финны впервые могли видеть часть новой серии Фомина "150 лет "Калевале".

Нет пророка в своем отечестве. И не надо?

За несколько месяцев до открытия эксклюзивной выставки Фомина "150 лет "Калевале" к нему обратились работники художественного музея в Рийхимяки и сообщили, что ими получено обращение из музея изобразительных искусств Карелии с настоятельной просьбой провести одновременно и на тех же площадях экспозицию картин карельских художников, посвящённых "Калевале". Просьба была отклонена. Финны не отдали музейные залы под конъюнктурную выставку. Тем более, что ничего нового им не обещали - в основном предлагались уже известные карельские иллюстрации к эпосу. Позиция финской стороны вполне понятна: им была нужна солидная выставка известного художника, на которую пойдут зрители. И ставку сделали на Фомина. Карельскому музею ИЗО предложили разместить свою коллекцию не в галерее, а в библиотеке.

Презентация работ Фомина, которая заняла всё пространство двухэтажного особняка, была назначена на 16 часов 10 января. Однако задолго до её начала два искусствоведа карельского музея ИЗО (одна из которых занималась переводом) и его директор прошлись по экспозиции, шумно обсуждая работы Фомина. С этажа на этаж неслось: "Разве это искусство?…" Финны недоумённо переглядывались.

А когда наступил момент открытия, Владимир остался без переводчика. Надутые представители петрозаводского музея уселись подальше от виновника торжества. Поэтому художник до сих пор не знает, о чём говорил в своей длинной речи ведущий исследователь "Калевалы" в современной Финляндии, главный редактор государственного радио Олле Алхо.

Зато спонтанное выступление директора карельского музея ИЗО, не запланированное в программе открытия, было предельно понятно. В нем говорилось о многовековой дружбе карельского и финского народов, о нетленном источнике вдохновения для композиторов, художников и поэтов - эпосе "Калевала". Живописца, на открытие выставки которого она ораторствовала, директор вниманием обошла. Чем вызвала недоумение зала, где собралось, по меньшей мере, 170 человек. Последовавшая пресс-конференция оказалась скомканной из-за капризов искусствоведа-переводчицы. Она постоянно одёргивала Владимира репликами типа: "Вы неправильно читали "Калевалу"…" Как будто художник не волен читать эпос по-своему.

На открытии же выставки карельских художников в библиотеке, назначенное в тот же день на шесть часов вечера, пришло с десяток человек, среди которых были всё те же искусствоведы, директор музея ИЗО с супругом композитором, организаторы экспозиции с финской стороны и художник Фомин. Пили шампанское, обменивались протокольными фразами, а композитор развлекал публику попури на тему песен советских композиторов. На "Подмосковных вечерах" под ним сломался табурет…

Однако по-настоящему оконфузились музейные работники уже по возвращении в родные пенаты. Во время отчётной пресс-конференции директор музея рассказала об успешном проведении выставки работ карельских художников не в библиотеке, а в музее искусств города Рийхимяки. Кого она пыталась обмануть, остаётся загадкой.

Об успехе, который сопутствовал как раз демонстрации работ Владимира Фомина, опять не было произнесено ни слова. Ну нет в Карелии такого художника!

…Не знаю, как отнесётся к этой истории большинство петрозаводчан - любителей посещать вернисажи и выставки, а мне до глубины души обидно, что я не могу показать своей двенадцатилетней дочери сказочные полотна Владимира Фомина, да и сама посмотреть большинство из них. Чтобы отдохнуть душой, погрузиться в давно забытый мир детских фантазий. Особенно на фоне окрашенной в мрачноватые тона жизни…

Профессионально о качестве и уровне полотен Фомина я, конечно, судить не могу. Но ответьте, пожалуйста, на один вопрос: почему меня лишают права самостоятельно сделать выбор и навязывают "компетентное" мнение искусствоведов, решающих, что можно показать публике, а что нельзя? Уверена, пройдёт время, и гонителям художника Фомина будет стыдно. А пока стыдно мне…