И - вперед!

Ох, не велит народный опыт влюбляться в длинных и худых,
Их не обнять и не похлопать, повелся с ними - жди беды,
Но этой истине старинной наш брат цены не придает,
Едва завидит стан осиный, и - вперед, вперед, вперед.

Ах, эта талия легко пройдет в игольное ушко,
И словно трепетный огонь, змеится узкая ладонь,
О, эта дьявольская стать способна сердце растерзать,
И оттого лишь веселей, что не поможет сердцу клей.

Молва народная толстушек песочит так, что, боже мой!
Они в объятьях, мол удушат и пустят по миру с сумой.
Но этой истине старинной наш брат цены не придает,
Едва узрит покрепче спину, и - вперед, вперед, вперед.

О, эти круглые бока, ну что шампанского бокал,
Румяных щек лесной пожар, простор души, душевный шарм!
О, эта дьявольская плоть способна сердце расколоть,
И оттого лишь веселей, ч то не поможет сердцу клей.

Бежать ученых вертихвосток, - народной мудрости совет.
От них порой дуреешь просто, часок послушал и - привет!
Но этой истине старинной наш брат цены не придает,
Едва заслышит голос дивный, и - вперед, вперед, вперед!

О, этот звонкий нервный смех, залог немыслимых утех,
И как живительный ручей, поток бессмысленных речей,
Ах, эта дьявольская прыть способна сердце раздавить,
И оттого лишь веселей, что не поможет сердцу клей.

Клеим... похвальбой и елеем, Сил и средств не жалеем,
Но расходятся швы! Ах, увы! Ах, увы! Ах, увы!

От неразумного хазара, до образованных волхвов,
Все соглашаются, что старость недурно б встретить без грехов.
Но этой истине старинной наш брат цены не придает,
Смахнет с макушки паутину, и - вперед, вперед, вперед!