Журнал Финноугория. Этнический комфорт. Октябрь 2010
Авангардный лубок Владимира Фомина
Светлана Громова

   К художнику Владимиру Фомину,  родившемуся в г.Томске в 1963г., применимо  древнее высказывание: судьба человека - в его характере. Во всех его картинах есть приметы, указывающие на индивидуальный  мир, существующий  в душе художника с детства. Он всегда отличался необыкновенной усидчивостью, трудолюбием и  невероятным воображением, определившими его стиль, получивший у специалистов название «авангардный лубок Фомина».    Его творчество относится к неопримитивизму c элементами абстракционизма и сюрреализма. Это комбинация русской народной картинки - лубка, отличающегося яркой и изящной композицией,  традиций русского авангарда, финноугорских орнаментов, а также красок и стилистических концепций известных живописцев.
С двенадцати лет он писал иконы, в чем проявилась явная «несовременность»,  объясняющая  его странные поступки в будущем. Например, «уход в люди»  после школы, когда он бродил по Крайнему Северу, Сибири, Уралу, Поволжью, а затем устремился в Среднюю полосу России, изначальную Русь.  Изучал прикладное творчество разных народов.
В 1986г. в 26 лет бросил учебу в Красносельском художественно-ювелирном училище,  став недоучкой подобно Э. Мунку и  С. Дали, которых  боготворил.  В 1992г. он приехал  в  Карелию, где  бежавшие из Москвы в 17 веке монахи заложили основы староверческого лубка. К этому времени он уже работал в собственном уникальном стиле авангардного лубка.      
Первые выставки Владимира были инициированы  иностранцами на  круизных кораблях, заходивших в порт Петрозаводска. Сейчас за его плечами почти 40 персональных выставок в галереях и музеях мира.
В Карелии Фомин раскрылся как художник. Созданные им национальные серии: “Вепсская”, “Кижи”, “Калевала” -  живописный  букет сказок. Работая над эскизами к серии, посвященной культам древних вепсов и отчасти карелов, он уже имел представление о «вепсской» ювелирной культуре по коллекции Эрмитажа, об общем в обрядах, верованиях и прикладном искусстве северных народов. В Петрозаводске нашлась необходимая литература в библиотеках и книжных магазинах. Владимир интересовался местным фольклором, «законсервированным» в музеях и  сохранившимся в памяти населения вепсских и карельских сел. Фигурки зверей – тотемов и амулетов, принадлежавшие к исчезнувшей около трех тысячелетий тому назад цивилизации, натолкнули Фомина на блестящую идею синтеза двух автономно существовавших стилей у вепсов и современных направлений живописи. Знания ювелира помогли расшифровать загадки орнаментов древности.  Владимир был убежден, что вепсские сокровища сравнимы только с золотом скифов. 
На создание более 40 графических и живописных работ «Вепсской» серии ушло три года. По мнению французских ученых, изучающих культуру и языки финно-угорских народов, опубликовавших анималистические композиции в одном из академических журналов, она стала настоящей сенсацией на пересечении науки и искусства. Ажиотаж вокруг серии был такой, что журнал Правительства России «Жизнь национальностей» и финская пресса писали о приобретении части работ финским Национальным музеем охоты и рыболовства в г. Рийхимяки до его персональной выставки там в  октябре-январе 1995г. До этого «Вепсская» серия экспонировалась в  американском посольстве в Москве в декабре 1994г. Она получила признание еще на 4 выставках в галереях  России и  Германии.
Увидев на выставке в Рийхимяки вепсские работы,  директор Музея искусств этого города Т.Симонайнен предложил Фомину эксклюзивное турне по музеям Скандинавии (г.г.Тюрсбю, Карлстад, Гетеборг, Осло) в 1999г. при условии, что Калевала будет написана в его  уникальной манере, в которой никто в России и за рубежом не работает.
Как в свое время П. Сезанн, Фомин был одержим идеей совершенства. Но в отличие от французского импрессиониста, мечтавшего в один прекрасный день создать шедевр, Владимир  хотел написать серию картин, которая превзойдет все созданное по эпосу «Калевала».  Он работал до полного истощения. Он превратился в рабочую машину. Во сне видел весь процесс работы над картиной: строгал карандаш, проводил линию на бумаге, делая эскиз, писал картину в цвете. Наяву не отрывался от мольберта  по четырнадцать часов в сутки с перерывом на еду, чаще - тоже за мольбертом.  Сюжеты «Калевалы» заставляли  думать о вечном. На создание 88 живописных и 33 графических работ ушло три года.   Часть «калевальских» картин финский зритель увидел летом 1998г. в галерее «Villa Nurminata», хозяину которой, известному бизнесмену М. Вехвиляйнену уступил первенство Музей искусств Рийхимяки. Знакомство с владельцем сети магазинов финской мебели сыграло одну из главных ролей в судьбе художника.  При его спонсорской поддержке   было организовано большинство последующих выставок. Незадолго до открытия выставки в галерее  «Villa Nurminata», что стояла на берегу озера, Вехвиляйнен и  Фомин, подобно героям эпоса «Калевала» Вяйнямейнену и Илмаринену,  выловили щуку невиданных огромных размеров.  То был знак для Владимира,  означавший новый этап его творческой карьеры.  Если Вяйнямейнен сделал из пасти щуки кантеле, чтобы спеть под звуки его струн свою песню, то Фомин своей «калевальской» серией заявил о себе на весь мир.  В аллегорическом смысле, как и Вяйнямейнен, он превратился в щуку, чтобы преодолеть пространство.    Символом выставки стал лодочник, уплывающий багряным пятном на густо-синем фоне в будущее, предвещавшее славу автору новой, как писала пресса, «Калевалы».  Трехметровые щиты-плакаты с этим изображением украшали трассу Западной Финляндии «Лаппеенранта – Йоенсуу».  В галерее посетителей ждали открытки и майки с тем же изображением. 
Редактор Национального радио Финляндии, профессор, автор книги об эпосе О. Алхо, открывавший позже  презентацию серии в Музее искусств Рийхимяки, говорил о том, что «без «Калевалы» не было бы финнов. Она – основа основ финской истории и культуры, духовное начало нации и государства, которое  воспел в красках русский художник». 
   - По мотивам эпоса создано сотни произведений в разных странах, – вторили ему финские искусствоведы, - но через сто лет после  А. Галлен-Каллелы  только Фомин наиболее  полно раскрыл древний мир финнов, воплотив бессмертное произведение в примитивной авангардной манере, отличающейся эпической поэтичностью и мифологическим языком образов.
   Сам художник на своей пресс-конференции признался:   
- Если «Калевала» - литературный фольклор, то лубок – фольклор в изобразительном искусстве. В работе над серией использовано культурное наследие финно-угорского и славянского народов.  Она насквозь пронизана космизмом, переполнявшим меня, когда я знакомился с литературными источниками и народной поэзией. Меня всегда интересовало возникновение мироустройства. Поэтому «Калевалу» сам господь Бог велел написать. Это самое гармоничное соединение духовного и материального, которое я знаю.  Хорошая книга - всегда знание о прошлом, настоящем и будущем. Как читатель, я почувствовал это в поэме. Как художник,  визуализировал связь между прошлым и настоящим. В будущем «Калевалу» напишут по – другому. 
Во время беспрецедентного скандинавского турне  с «Калевалой» Фомина познакомилось более 55 тысяч зрителей. Финляндия, символом национально-культурного возрождения стала  книга, признала его  уникальную серию  культурным достоянием нации.