- Эгоистка. Вместо того, чтобы думать о моих интересах, ты думаешь только о своих желаниях. Нам нужен богатый жених.
- Это тебе он нужен, а мне нет. Ты готов отдать меня кому угодно, хоть дракону, холь людоеду, лишь бы у него были деньги…
- Потому что стыдно быть королем без денег. Все казна королевства уходит на ваши балы и воскресные приемы. Скоро я – король – буду изображать лакея и сам открывать гостям двери… Все заложено-перезаложено, не удобно перед соседями…
- А я не хочу выходить замуж. Не хочу, не хочу, не хочу, не хочу…
- Ты должна быть благоразумна. Сегодня опять придут дорогие женихи – выбери! – Король мерил комнату королевскими шагами, нервно крутя в руках корону, а принцесса с кислой миной восседала на троне и махала ножкой. – Не – хо – чу…
- А я уже не спрашиваю, чего ты хочешь. Я тебе говорю, что давно пора тебе выйти замуж. Давно пора образумиться и перестать капризничать. Ты как маленький ребенок…
Изабелла резко вскочила: «Что? Не-е-ет, я не ребенок, я уже как раз достаточно выросла, чтобы разбираться, чего я хочу, а чего нет. Так вот замуж я не-хо-чу!
- И все равно выйдешь, - подхватил король, - и твое мнение уже не интересно. Четыре дочери на выдане, а старшая уперлась как… как… - король был в ярости, - Неблагодарная. Сестры твои уже давно женихов богатых выбрали – хоть завтра под венец, а ты… неблагоразумная…
Изабелла устроилась на солнышке и забавлялась с перстнем, камень весело играл под солнечными лучами, и принцесса улыбалась.
- Хорошо. Если ты сегодня не выберешь себе жениха, я отдам тебя первому встречному!
Принцесса расцвела: «А вот это было бы премиленько! Ты, помнится, решил как-то со мной не разговаривать и ведь не вытерпел. Не смог, не смог, не смог, не смог… - она кружила вокруг отца и хлопала в ладони, - и теперь не сможешь!
- Вот тогда я был нем, а теперь буду глух, и никакие твои доводы меня не тронут. Если, конечно, ты не образумишься.
Женихов было трое. Первый оказался слишком стар и скуп, второй – слишком молод и беспечен, а третьего Изабелла подняла на смех из-за глупой бороды, нелепого носа и слишком больших ушей. И каждому вслед она показала язык.
- Вот сейчас как дам… – король был Ооочень сердит на дочь.
- А ты попробуй! – Изабелла ловко соскользнула с кресла вдоль стены и выглянула из-за слуги с канделябром в руке.
Это была последняя капля, и король, видимо, только что утвердившись в своем решении, произнес тоном, не терпящим возражения: «Эй, слуги, ведите сюда первого встречного, а если он какой кривой или хромой, тем лучше. А принцессе несите дорожный плащ и еще…» - он обратился к дочери, - «Изабелла, можешь выбрать самую дорогую тебе вещь. Любую».
- Краски, кисти и мольберт,- еще не веря в происходящее, ответила Изабелла.
- Это три. Ну да ладно. Слуги, еще краски, кисти и мольберт принцессе.
Первый встречный не заставил себя ждать. Это оказался бродяга, проходивший мимо ворот королевского замка. Хорошо, что он оказался не хромым и не косым, а очень даже симпатичным, хотя и без гроша за душой. И, судя по всему, он был не в восторге от такого неожиданного королевского подарочка.
Казалось, Изабелла добилась, чего хотела или просто не подавала виду. Так или иначе, она была невозмутима и покидала замок с гордо поднятой головой. Только вот, следуя за незнакомым бродягой, она не знала, куда приведет ее этот путь.
Под вечер, когда королевский замок остался далеко позади, и дорогу обступил густой лес, они наконец заговорили.
- Куда мы идем? – осторожно спросила принцесса.
- Дорог не свете много, мне годится любая. Как зовут-то тебя, принцессочка?
- Изабелла.
- Белка, значит. И за что ты на мою голову свалилась. Что с тобой теперь делать? Вот заведу в лес и брошу, пусть тебя там волки съедят.
- Не заведешь. Ты добрый, - правда, уверенности в голосе принцессы не было. Скорее – вопрос.
- Голодные добрыми не бывают, а у меня с утра во рту маковой росинки не было. Так что думай сама. И вообще, с тобой, если звери не съедят, так разбойники нападут. И очень, между прочим, рассердятся – грабить-то нечего, видимость одна, а ты вон, платьем на весь лес сверкаешь.
Изабелла, нахмурившись, запахнула плащ – разговор явно не удался, а ее будущее представлялось все более мрачным и туманным.
Еще немного стемнело, и бродяга действительно свернул в лес.
- Я туда не пойду. – Принцесса остановилась у обочины полная растерянности и испуга.
- Пожалуйста, можешь спать прямо на дороге – вдруг кто подберет, - бродяга рассмеялся, - Только не рассчитывай, что утром я за тобой вернусь.
Выбора не было, и Изабелла вошла в лес. Неловко запинаясь за все кочки, путаясь в ветвях и царапаясь о сучья, она следовала за бродягой. Она готова была разрыдаться: ноги ныли, мольберт, тяжелый и неудобный, тянул плечо, хотелось есть и спать – но плакать не позволяла гордость.
- Ты хочешь меня здесь бросить? Тогда уходи, я не побегу следом.
- Не беспокойся, утром уйду, пока ты будешь спать, - ты ведь наверняка любишь поспать, как всякая лежебока и бездельница. – Конечно, бродягу не заботило то, что с ним принцесса, для него она скорее была обузой.
- Дальше не пойдем, будем спать здесь, - они подошли ближе к склону горы, как вдруг бродяга заметил вход в пещеру. – О, Белка, смотри – пещера. Еще один подарок на сегодня. Это ведь почти королевские покои, так что будешь чувствовать себя как дома! – бродяга открыто смеялся над Изабеллой.
- А ты над всеми так издеваешься, или только над принцессами? Хотя вряд ли ты видел еще хоть одну.
- Принцесс я вообще не люблю, а так обращаюсь только с капризными девчонками, которых за дурной характер родители выгоняют из дома на беду первого встречного, – с этими словами бродяга скрылся в пещере, и Изабелла последовала за ним.
Пещера оказалась огромной, в ней было так темно, что ни свода, ни дальних стен Изабелла не смогла разглядеть. Бродяга устроился у стены, а принцесса, как ни хотелось ей спать, уснуть не могла и сидела у входа, глядя на звезды.
Так прошло не больше часа, как вдруг в лесу раздались приближающиеся тяжелые шаги, и скоро у дальних деревьев показалась огромная устрашающего вида фигура.
- Великан, - едва слышно произнесла принцесса, - Дафадил. Она сразу вспомнила, что недавно в королевских лесах появился людоед. Его прозвали Дафадил-красавчик, говорили, что кто-то видел, как он прихорашивался у горного озера, чистил ногти и приглаживал косматый чуб. Конечно, несмотря на несвойственную людоедам любовь к чистоте, Дафадил был злобен и глуп, как все его сородичи. И сейчас он направлялся прямо к пещере.
Изабелла еще могла убежать, но вместо этого она проскользнула в пещеру к бродяге и изо всех сил принялась его трясти: «Вставай, вставай! Сюда идет людоед…Нам надо бежать…» Но едва бродяга открыл глаза, Дафадил вошел в пещеру, и в тот же миг Изабелла выпрямилась и повернулась к людоеду лицом, поспешно расправив платье так, что голубой подол скрыл лежащего у стены бродягу. А Дафадил повертел головой – глаза еще не привыкли к мраку пещеры – и принюхался: «Фуф! Человеком пахнет здесь, значит, будет, что поесть!»
- Здравствуй, Красавчик! – Изабелла крепко сжала кулаки, чтоб было не так страшно, и улыбнулась.
- О... а ты кто? – Дафадил наконец разглядел юную леди в голубом сияющем наряде.
- Я – зубная фея. А ты что думал, к тебе принцесса на ужин пришла? – осмелела принцесса.
- Ну-у-у-у… Неа. А ты что тут это?
- А ты что, не знаешь зачем приходят зубные феи?
- Неа. – озадаченный людоед почесал затылок. – А может лучше я тебя съем? А?
- Не надо.
- Думаешь?
- Конечно, я могу быть очень вредной, как любая зубная фея. Вот например, мою двоюродную сестру съел людоед, отравился и умер.
- А зачем ты мне тогда, если тебя нельзя есть?
- Я приношу подарки тем, у кого выпал зубик. У тебя ведь выпал сегодня зуб?
- Неа.
- Значит еще не успел, и мне придется тебе помочь.
- Это зачем это?
- Чтобы зубки не болели и были красивыми-красивыми!
- Красивыми? Это хорошо. Я люблю быть красивым. А чего делать надо? – Дафадил был полон решимости.
- А ты ляг, чтобы мне не пришлось тянуться и рот широко открой. Только ложись подальше от входа, чтобы спину не надуло.
Дафадил растянулся посреди пещеры как раз так, что и принцесса, и бродяга могли добраться до выхода безо всяких препятствий. Изабелла подошла поближе к людоеду: «А теперь закрой глаза, ведь это должен быть сюрприз». - Дафадил послушно закрыл глаза, принцесса протянула бродяге свой мольберт, и тот с размаху ударил великана по голове.
Ждать, пока Дафадил придет в себя, они не стали и со всех ног бросились прочь из пещеры и бежали, бежали, бежали, пока выбились из сил.
На утро все страхи были уже позади. Принцесса не рассчитывала на чрезмерную благодарность, но ей очень хотелось, чтобы бродяга ее не бросал, а их дорога стала веселее и интереснее. Но ни утром, ни на следующий день, ни потом веселее не стало, еще и погода испортилась. Они почти не ели, почти не спали, почти не говорили, а если и говорили, то скорее ругались, вернее бродяга ругался, а Изабелла предпочитала молчать. Бросать ее бродяга действительно не стал, но и не относился к ней лучше.
Через неделю такой дороги Изабелла тяжело заболела – сказалась постоянная сырость и грусть. Бродяга попытался устроиться на ночлег в городе, куда они добрались уже поздно вечером, но без гроша в кармане никто их не пустил даже согреться. Только за одной дверью кто-то пробурчал: «Сходите к лесничему, это по дороге из города, недалеко в лесу. Там вас, может, и приютят».
До усадьбы лесничего они добрались глубокой ночью, Изабелла была почти без чувств. А утром, когда она проснулась, ей было гораздо лучше – наверное, помог горячий пахучий отвар, которым ее поила радушная хозяйка. А бродяга ушел. Правда, как сказал господин лесничий, он обещал вернуться.