... ПРАХ времени. Падают шишки в сосновых лесах, старые
- серые, пыльные; новые - блестящие, коричневые; падает отжившая хвоя, засохшие
веточки отламывает ветер, он же отрывает от сосен оранжевые чешуйки - все это
постепенно уходит вглубь. И в то же время слой праха тонок. Дорога разрезает
сосновые боры, по краю бора идет ровная канавка, в ней желтый, как масло,
мелкий песок и тонюсенький слой сверху этих веточек и иголок, буквально 2-3 см,
редко 5, еще реже 10. И вот эти-то сосны-великаны - корнями в желтом песке. Что
они могут вытянуть из него, чтобы вырасти такими могучими? И ведь вырастают...
На воле, на просторе. А рядом с человеком дереву жить
непросто. Часто тело его изрублено, изранено. Особенно страдает оно от рук
нынешних одичалых человеческих детенышей, вооруженных топором. Дерево ведь не
может спастись, убежать, защититься.
Какая прелесть - маленькое деревце,
березка, рябинка, сосенка, елочка, тополек. С радостью сажает человек под окном
древесного ребятенка, и вот он прижился, пошел в рост. Проходит время. Деревце
миновало младенчество, стало подростком. Ему нужно все больше места - и вдруг
оказывается, что расти вверх и в стороны ему мешают провода - или оно им мешает?
Когда сажали, об этом не подумали. Конечно, проблема решается не в пользу
дерева - его подпиливают, подрубают - увечат... Наверное, многие наблюдали, как
покалеченное человеком дерево "проявляет изобретательность". Недавно видела:
обрубок елки, несколько лет назад срубленной, должно быть, под Новый год. Две
длинных ветки под самым обрубом, росшие горизонтально, развернулись на 90
градусов и потянулись вверх, из них получились две новых маленьких елочки, как
две свечки на подсвечнике-обрубке...
Лет сто назад провода к домам не подходили, их не было
вовсе, и деревьям рядом с человеком жилось лучше. Дети дурью не маялись, бродя
по улицам с топорами, они были заняты вместе с родителями день-деньской трудом
праведным: ухаживали за скотом, помогали косить и сушить сено, заготавливать
дрова, ловить рыбу, строить дома, лодки, на посевной, на уборке урожая... И
невольно задумываешься - а счастливее ли стали люди от того, что в доме теперь
свет, телевизор, компьютер? Что-то не похоже...
Возле нового дома непременно сажали черемуху и рябину -
издавна любит русский человек эти два дерева, радуют они душу и глаз, хочется
иметь их к жилью поближе. Доводилось видеть на островах, где дома уж полета лет
как исчезли, такие мощные рябины, каких в лесу не сыщешь. Хорошо им жилось
прежде с людьми рядом, сколько здоровья накопили - ни тля никакая не съела, ни
гниль не взяла... А песен сложено про черемуху и рябину! К счастью, любовь к
ним жива до сих пор, в каждом поселке, да и в городе на окраинах обязательно
найдешь кудрявую рябину и душистую черемуху.
Мне приходилось бродить по вырубленным в разное время
лесам. Конечно, сразу после вырубки картина ужасающая, будто земля поднята на
дыбы, изуродована, а свежая вырубка и вовсе тревожно пахнет древесной кровью.
Но чем дольше после этого варварства природа предоставлена самой себе, тем
спокойнее и увереннее она сама себя лечит: уже через 10-15 лет раны
затягиваются, острые углы сглаживаются, появляются молодые деревца-ребятишки.
Через 20-30 лет и вовсе возникает новый пейзаж, почти совсем исчезают грубые
язвы от рук человека. А разные продукты его деятельности - домики, дороги - так
прочно вписываются в ландшафт, будто всегда тут и были. Природа добродушно
вбирает в себя творения людских рук, находит им подобающее место, и они
становятся ее частицей...
Как жаль, что большинство наших людей сейчас -
неверующие. У верующих совсем иное отношение к природе: лес - Божий, деревья-
творение Господа, как и все живое, населяющее леса, как и сам человек. И
отношение у него ко всему - бережное, уважительное, любовное. А для неверующего
природа - ничья, дармовщина, халява, отношение соответствующее - взять, урвать,
изничтожить... Не у всех, конечно, но у многих.
Человек в XX веке привык спешить. Мчаться, обгонять,
перегонять, сломя голову, все на бегу, кое-как. Нередко под старость, очнувшись
от этой спешки, он не знает, куда себя деть, ему становится скучно, если он не
научится по-новому всматриваться в жизнь. А уж коли научится - убедится, что в
медленном бытии столько прелести, что скучать тогда уж совсем не приходится.
На свете счастья нет,писал тридцатипятилетний Пушкин.
А есть покой и воля, -
С. БОБЫЛЕВА.
п. Валдай
"Доверие" № 45 (7660) 6 июня 2001г