Сегозерская плотина
Ночью выхожу на плотину послушать воду. Просторный домик дежурных, где мне
выделили койку на постой, стоит метрах в восьмидесяти от водосброса. Белая
летняя ночь. Стремительный полет уток. Неширокая полоса земли отделяет
водную гладь огромного озера от широкого русла реки. Река где-то внизу,
под плотиной. Слышно шипение водяных струй, вырывающихся из-под стального
полотна задвижки - шандоры, утробный клекот бурунов на глубине. 25
кубометров воды каждую секунду меняют "прописку": только что они были
Сегозером, Сегозерским водохранилищем, а теперь - река Сегежа. Это так
называемый санитарный сброс, обязательная порция воды, чтобы река не
переставала чувствовать себя рекой, не заилилась. Километровая Сегозерская
плотина замыкает реку Сегежу у самого ее начала, у истока из
Сегозера.
В Карелии много очень важных плотин, особенно в
северной ее части, в районе Беломорско-Балтийского канала. Дуброва дамба,
Онда, Шавань и Маткожня на северном склоне, двадцатая плотина на южном. Но
Сегозерская, на мой взгляд, главнее всех. Четыре кубических километра воды
держит она над двумя районами на высоте более 120 метров.
Есть и другое обстоятельство. Плотина изменила условия жизни здешних
пресноводных и земноводных обитателей в глубинах и на берегах общей
протяженностью более 400 километров. С ее строительством в 1957 году
прекратилось вольное существование реки-трудяги Сегежи и на одном из
крупнейших озер республики произошел, по существу, мощнейший экологический
катаклизм. И вовсе не факт, что все этому были рады. Озеро Сегозеро
поднялось на 6 метров, его площадь увеличилась с 752,5 квадратных
километра до 900, и оно из озера превратилось в водохранилище.
Последствия подобных превращений известны в Карелии достаточно
хорошо. Скажем, петрозаводчане и жители побережья воспетого в веках
Онежского озера, часто недовольные тем, что уровень воды падает безо
всяких видимых причин, забыли, что Онежское озеро с 1953 года не озеро
вовсе. Наше славное Онего имеет и другое название - Верхне-Свирское
водохранилище. А хранилище на то и служит, чтобы брать в нем воду, когда
это необходимо и сколько необходимо.
Забытое нынче
республикой Сегозеро до войны и сразу после нее было хорошо освоено
карельской наукой и рыбаками. Два рыболовецких колхоза - "1 Мая" в селе
Сондалы и "Волна" на Каличьих островах - добывали от 30 до 47 тонн сигов,
палии, щуки, окуня, налима, плотвы и ряпушки. Сегозерскую ряпушку хорошо
знали по всей Карелии. До войны добывали до 110 тонн этой вкуснейшей рыбы
за сезон.
Относительно этого водоема с чистейшей водой и
глубиной, достигающей в отдельных местах 97 метров, в республике
вынашивались серьезные планы. В 1952-1954 годах ихтиологи завозили в
Сегозеро икру ладожской корюшки и онежского судака. Существовали реальные
намерения создать в Сегозере стадо знаменитой севанской форели. Для этого
самолетом оплодотворенную икру с высокогорного озера Севан (Армения)
планировали завозить на один из наших рыборазводных заводов, а после
инкубации выпускать в озеро. Предусматривалось таким образом в течение
четырех лет перевезти шесть миллионов икринок.
Ученые
хорошо знали о том, что ожидает Сегозеро. Был подготовлен проект работ,
которые позволили бы не только снизить ущерб от превращения озера в
водохранилище, но и повысить его продуктивность. Однако, разумеется, никто
ничего не сделал. У нас всегда находятся вещи поважнее, нежели забота о
природе - логика, испытанная десятилетиями, - авось образуется само по
себе. Похоже, не образовалось... Как уверяли меня на сегозерских берегах
местные жители, рыба ловится хуже год от года. Зимой поймать хоть
что-нибудь составляет теперь большую проблему.
Плотина
переменила не только природу, но и многие людские судьбы. Вот только одна
из них. Максима Дмитриевича Безбородова, 1906 года рождения, выслали из
Белгородской области в Карелию как кулака. Здесь он познакомился с Феклой
Федоровной. Оказалось, из соседних деревень и тоже "кулачка" - из класса,
подлежащего уничтожению. Поженились. Во время войны оказались в Сегеже,
имея четверых детей. И хотя оба работали день и ночь, быстро поняли, что в
городе не выжить, детей не поднять. Собрали пожитки и уехали в деревню
Сегежу, к земле, которая, как известно, пропасть не даст. Тем более
бывшему кулаку. В конце 40-х начались изыскательские работы в верховьях
реки Сегежи, на месте будущей строительной площадки. Безбородовы
перебрались в поселок Попов Порог, стали работать вначале на
строительстве, а затем и обслуживании плотины. У них родилось еще четверо
детей.
История эта могла бы оказаться самой заурядной.
Далекий лесной поселок, бедная рабочая семья, восемь детей...Судьбу
нетрудно предугадать. Однако вышло не так. Что-то более важное, чем модные
одежки и кусок хлеба, смогли дать своим детям потомственные белгородские
крестьяне Максим Дмитриевич и Фекла Федоровна. Все восемь детей обрели в
жизни крепкие крылья, не забывают родительские могилы и Попов Порог.
Раньше приезжали часто, но порознь, а три года подряд собираются вместе
весной, в мае.
Очень бегло представлю лишь некоторых из
этой большой семьи. Родившегося в 1944 году Николая Безбородова хорошо
знают в лицо любители телевизионных репортажей с заседаний Государственной
Думы. Он отлично учился в школе, был победителем районных и
республиканских олимпиад и стал военным летчиком. За время службы окончил
две академии, защитил кандидатскую диссертацию по истории, стал
генерал-майором авиации. В начале 90-х ушел в политику, и вот уже третий
(!!!) созыв подряд его избирают депутатом Государственной Думы.
Юрий родился в 1945 году и так же, как и Николай, учился в школе
поселка Попов Порог. Он стал связистом, окончил академию, защитил
докторскую диссертацию, а теперь открыл в Киеве свою фирму - занимается
организацией сотовой связи на Украине.
Борис Безбородов
родился в 1947 году и стал учителем и директором в своей поселковой
школе...
А рассказал мне эту семейную историю Анатолий
Безбородов. Ему 40 лет, и вышло так, что вылететь в "большой мир" вслед за
старшими братьями ему не удалось, хотя и возможности такие были. На его
руках оставались престарелые родители. Вот уже шесть лет он, специалист по
контрольно-измерительным приборам и автоматике, старший в бригаде
дежурных, обслуживающих Сегозерскую плотину. Кроме обычного посменного
дежурства, на него возложены наблюдения за техническим состоянием плотины
и всего гидроузла.
Анатолий пришел на смену рано утром, и
мы пошли посмотреть на его хозяйство. Земляное тело плотины и бетонные
устои водосбросов требуют к себе постоянного внимания. Здесь недопустима
небрежность. Даже небольшой, едва видимый дефект способен в считанные дни
или недели создать проблему, на решение которой потребуются громадные
ресурсы. А дефекты - вот они. Анатолий показывает на металлический прут с
флажком, которым обозначена небольшая воронка. Песок в воронке тихонечко
ссыпается вниз, в невесть откуда взявшееся углубление. Неподалеку еще один
флажок.
- Строители хотели, видимо, сэкономить и
спроектировали ширину плотины недостаточно большой, - поясняет Анатолий
Безбородов. - Когда ошибка стала явной, в средней части плотину нарастили.
Теперь стык между основным телом плотины и поздним "наростом" представляет
собой объект нашего неотрывного внимания.
Словно
градусник у больного, в определенных местах смонтированы устройства -
пьезометры, по которым Анатолий определяет состояние внутри земляной
плотины. Не стало ли просачиваться больше воды? Не изменилась ли ее
температура? Эти и другие вопросы крайне важны. К слову, есть на плотине и
небольшая метеоплощадка с приборами. За состоянием погоды здесь также
наблюдают очень тщательно.
Вовсе не исключено, что
история Сегозерской плотины еще получит свое продолжение.
Специалисты-энергетики давно с недоумением смотрят, как безо всякой пользы
вода из Сегозерского водохранилища сбрасывается в реку Сегежа. Директор
каскада Выгских ГЭС Александр Поснов, а еще раньше его предшественник на
этом посту, известный в Карелии энергетик Виктор Иванович Рыбаков говорили
мне, что существует технико-экономическое обоснование для строительства
ниже плотины двух ГЭС - Сегозерской и Табойпорожской.
-
Небольшой агрегат в 24 мегаватта можно без особенных затрат вмонтировать в
тело Сегозерской плотины, - говорил А.Поснов. - Даже 25 кубометров в
секунду санитарного сброса было бы достаточно, чтобы получать
дополнительную электроэнергию.
К слову сказать, для
строительства Сегозерской ГЭС началось даже рабочее проектирование, но в
начале 90-х оно было прекращено.
Специалисты
Ленгидропроекта, который уже давно занимается определением перспектив в
развитии карельской энергетики, считают, что мы несказанно богаты. Если бы
республика научилась использовать хотя бы 70-80% собственных водных
ресурсов, то смогла бы полностью обеспечить себя электроэнергией.
Ирландия, Норвегия, некоторые другие Скандинавские страны используют
собственные гидроресурсы на 100%.
Научимся ли этому
мы?
Константин ГНЕТНЕВ
НА СНИМКАХ: так выглядит санитарный сброс в реку Сегежу;
А.Безбородов на Сегозерской плотине
Фото автора
(с) Газета Карелия.